июн-2013
Про африканское племя и селекцию
Путешествие в экзотическую страну никогда не оставит человека равнодушным. Даже годы спустя после поездки вспоминаются какие-то истории, случаи, моменты, сценки, которые возвращают тебя на место событий, и которые ты пересказываешь друзьям и знакомым снова и снова. Однако иногда в путешествиях происходят вещи, которые врезаются не только в твое сердце, но и мозг, с такой болезненной силой, что ты даже толком-то и рассказать их никому не можешь, только разве что пересказывать самому себе, испытывая при этом смесь ужаса, растерянности и, в конце-концов, облегчения.
Именно такой историей, произошедшей со мной в гостях у племени Мурси, я хочу попробовать с вами поделиться.
Племя Мурси, пожалуй, самое известное в Эфиопии. Популярность (среди несчастных 100 туристов в год, все относительно) оно приобрело благодаря своему яркому виду — броским, массивным украшениям из рогов животных, высокой, тонкой стати, а также женщинам, практикующим пирсинг — в свои нижние губы девушки, достигая половой зрелости, вставляют керамические блюдца, приобретая при этом вид устрашающий. В общем, шутки с ними плохи.
Это была преамбула.
А вот, собственно, и сама история. В гости к мурси я приехала с небольшой группой фотографов, и после нескольких часов блуждания по деревне племени, мы решили сделать общий групповой снимок — члены моей группы и несколько мурси. На меня, как на фото-гида легла рутинная, казалось бы, задача сбора всех участников в одном месте — «компонование». Мурси, для которых наше появление стало главным событием месяца, крутились вокруг нас всей своей деревней, пытаясь попасть в кадр, уговорить сфотографировать их еще раз и получить за это, разумеется, денежное вознаграждение.
Поэтому когда я попросила нескольких человек присоединиться к группе для общего снимка, разумеется, в кадре появились 100 мурси, среди которых несколько белых просто потерялись. Разумеется, все мои попытки объяснить, что 100 человек у меня все равно в кадр не помещаются, и мне достаточно было бы 5-10 участников, успеха не возымели. Мы пытались и так, и эдак, безрезультатно — 100 двухметровых мурси были готовы биться намертво, чтобы попасть в кадр, стоимость которого начинала уже доходить до 200 долларов (как по мне, дороговато для группового фото :).
И тогда я призвала на помощь сопровождавшего нас рейнджера местного национального парка, владевшего языком племени. Рейнджер сказал членам племени несколько слов, и здесь на моих глазах начало происходить нечто невероятное. Все племя выстроилось в один длинный ряд, как под линейку. Построились, встали и замерли.
— Выбирай, кого ты хочешь, — говорит мне рейнджер, указывая рукой на замерших мурси.
Я пишу сейчас это предложение, а у меня мурашки по коже. Что я испытала в тот момент, передать словами я не могу. Да чего уж там, я просто остолбенела. Передо мной стояла шеренга людей, вдоль которой я должна была пройти и выбрать подходящих мне для кадра людей, указав на них пальцем.
— Выбирай, давай, кто тебе нравится, — подгоняет меня рейнджер, в то время как сами люди племени Мурси стоят, не шелохнувшись.
Очевидно же, что никого выбрать из колонны таким образом я была не способна в принципе. Я даже с трудом помню, что тогда происходило, так как кроме пульсировавшей в мозге крови и ужаса (и абсурдности) ситуации и моего положения, я не чувствовала ничего. Кажется, в итоге я пригласила первых 10 человек, стоявших ближе всего к группе.
Абсурдная, дурацкая ситуация, моего побледневшего и без того бледного лица не поняли ни мурси, ни рейнджер, ни мои друзья-эфиопы, находившиеся там, ни один человек, кроме меня. Потому что ни у кого из жителей Эфиопии в голове не возникла ассоциация, которая возникла у меня, израильтянки. Они просто стояли и ждали, кому повезет попасть в кадр, и кто заработает пару долларов. Рейнджеру было жарко и он хотел домой. А я стояла перед сотней людей, из которых мне надо было выбрать подходящих, и не могла пошевелиться.
